Читаю книгу «Мы живые», из-за острой нехватки времени читаю в двух форматах. Когда отвожу старшего сына до метро и когда его встречаю поздно вечером книгу слушаю, когда есть какая-то пауза в череде занятий — читаю глазами.
Слушаю, читаю и понимаю, что все написанное воспринимается мною с дикой долей иронии. Понятно, что для автора каждое слово его романа отдавалось болью и писала Айн Рэнд этот текст по живому, но уж очень много в нем обиды на несправедливую судьбу и жалости к самой себе. И обида эта заставляет создавать два семейства образов.
Одно семейство это карикатурные большевики и коммунисты, очень карикатурные, топорные, грубо отесанные. И второе семейство — высоконравственные люди бывшего мира.
Методично описывая ужасы первой половины 20-х годов Айн Рэнд не вызывает сочувствия главное героине. Роман стоило назвать «Похождение бляди», но такой оценки в первой половине книги я не встречал.
Методично описывая ужасы первой половины 20-х годов Айн Рэнд так же методично не забывает обожать «заграницу». В строках романа заграница представляется как некое место, где все люди — пони какающие радугой.
Читаешь, и понимаешь, что автор не далеко ушел от «Покорителей столицы», которые рвуться из своих городов и сел в столицу за работой, оседают в ней и ни разу не пытаются сделать что-то на своем месте где родились.
Все это вызывает легкое чувство брезгливости, и хочется помыть руки. Но все одно, книгу я закончу.